Кардиохирург… Как много в этом слове надежды, веры, Жизни! По данным ВОЗ ежегодно в мире рождается 1,5 миллиона детей с врожденным пороком сердца. Большая часть этих пороков без хирургического вмешательства приводит к смерти младенцев. И именно кардиохирурги выходят на борьбу с этим недугом и спасают детские жизни!

О способах борьбы с пороками сердца, надеждах и проблемах якутской детской кардиохирургии нам сегодня рассказал заведующий Отделением детской сердечно-сосудистой хирургии Педиатрического центра Национального центра медицины Олег Константинов.

— Олег Валерьевич, расскажите про отделение, которое возглавляете. Кто и с какими болезнями лежит у вас? Какие операции выполняются?

— Отделение наше рассчитано на 10 коек. Лежат дети от рождения до 18 лет. Также у нас предусмотрено три койки реанимации, на которых помещаем послеоперационных и экстренных больных.

Поступают дети с самыми разными диагнозами. Было дело — лечили ребенка с внутриутробным инфарктом… В основном же проходят лечение дети с врожденными пороками сердца, аритмиями — нарушениями ритма сердца, перегородочными дефектами, сосудистыми болезнями и т.д.

— Как к Вам попадают Ваши маленькие пациенты? По какой системе?

— По направлению с поликлиник. Также с женских консультаций, если какой-то беременной поставлен диагноз «плод с врожденным пороком сердца». В таком случае мы в полной боевой готовности, чтобы сразу по рождению прооперировать младенца. В этом случае фраза «промедление смерти подобно» звучит в прямом смысле.

— Все ли операции проводятся на открытом сердце? Существуют ли у Вас менее травматичные операции?

— Да, эндоваскулярные операции, когда к сердцу хирург «попадает» через сосуд. Без разрезов, только лишь через прокол в бедренной вене. Эти высокотехнологичные операции длятся от получаса до часа и проводятся в специальных рентген-операционных.

Но, к сожалению, эндоваскулярные операции помогают только при простых пороках. В более сложных случаях проводятся только открытые операции.

— В чем особенность операций на детском сердце?

— Все очень маленькое. Но ребенок — не маленький взрослый, у него совершенно другой организм, другие реакции. Нужно учитывать все особенности возраста, особенно у новорожденных детей, которые требуют очень серьезного выхаживания. Признаюсь, их лечить тяжело. К примеру, в реанимации у нас уже 6 месяцев лежит ребенок, которого мы приняли на лечение сразу после рождения. Дышит через трахеостому… Ждем, когда он начнет самостоятельно дышать, чтобы сделать ему операцию.

— Бедный малыш. Ему бы ползать, развиваться…

— Он развивается, почти не отставая от своих сверстников. Даже соску сосет, улыбается. Он попросту не знает другой жизни…

— Олег Валерьевич, как Вы думаете, почему именно Вам доверили должность заведующего отделением? Благодаря каким личностным и профессиональным качествам?

— Наверное, потому что имел честь защищать свою научную работу и проходить практику в Национальном медицинском исследовательском центре сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева – колыбели российской кардиохирургии. Также имею большой практический опыт. Я долгое время являлся ассистентом опытнейшего хирурга, настоящей легенды якутской кардиохирургии Петра Ивановича Захарова. Замещал его во время его отпусков и очень хорошо изучил всю подноготную нашей сферы.

Что касается личностных качеств, то, наверное, ответственность. Помогает, мне кажется, и чувство сострадания, сочувствия к больным. Я стараюсь сотрудничать со своими пациентами. Если между врачом и родителем ребенка имеется взаимопонимание, то мы вместе можем достичь многого.

Я очень люблю свою работу. Да, наша работа очень сложная и отнимает много физических и психических сил. Ты постоянно видишь боль, страдания и несешь просто колоссальную ответственность. Но нет ничего лучше того, когда ты видишь результаты своего труда и понимаешь, что ребенок, которого ты вылечил, без твоего участия бы не выжил.

— Отлично! Вы к тому же практикующий хирург. Как сочетаете две эти сферы?

— У меня хорошая школа. Как я уже сказал, во время работы у Петра Захарова я получил не только практический опыт по кардиохирургии, но и навыки руководства и организаторского дела. «Кухню» я знаю не по книжкам.   

— Как выглядит ваш рабочий день?

— Рабочий день начинается с утреннего обхода в 7 30. Проверяем в реанимации, как провели дети ночь после операции, общаемся с реаниматологом. После обход отделения, утренние конференции и консилиумы.

Мы оперируем не каждый день и очень тщательно готовимся к операциям. Дообследуем пациентов, если надо лечим сопутствующие заболевания. Порой, такая подготовка длится месяцами. Необходимо, чтобы детский организм выдержал хирургическое вмешательство. Операции в основном проходят с остановкой сердца и дыхания и у нас есть всего полтора часа, чтобы провести необходимые манипуляции.

Работаем мы днем и ночью и должны быть в постоянной боевой готовности. На случай экстренных госпитализаций в нашем отделении всегда дежурит один кардиохирург.

— Олег Валерьевич, мы знаем, что Вы за свою практику провели около 2000 операций. Но когда-то вы делали свою первую операцию. Руки не тряслись?..

— Система подготовки наших кадров составлена так, что руки при первой операции будут абсолютно спокойными и твердыми. Перед допуском к самостоятельной операции мы долгое время ассистируем у старших хирургов.

Но, признаюсь, определенное волнение присутствует. Без переживания за пациента и в нашей профессии не задержишься.

— Да, быть хирургом – это призвание! На наш взгляд очень важно иметь хорошую мелкую моторику.

— Подобный отбор ведется уже в процессе обучения. В первую очередь у хирурга важно умение концентрироваться, держать внимание и если студент понимает, что он не способен это делать, он уходит.

Другое важное требование к хирургам – ведение здорового образа жизни. Причина банальна – чтобы не дрожали руки и были ясными мысли… На кону человеческая жизнь.

Наконец, мы должны очень хорошо отдыхать. Вынужденно (смеется). Опять-таки такая у нас специфика работы – после операции идем дежурить.

— Операция, на мой взгляд, огромный стресс для психики даже самого опытного хирурга. Как восстанавливаетесь, так сказать, снимаете рабочий стресс?

— Наоборот, каждая удачная операция – это прилив сил. Особенно, если эта операция была сложной или которую ты никогда не делал. Ты счастлив за ребенка, за его родителей, за себя, за весь коллектив, который бился за здоровье пациента.

— У хирургов есть какие-то ритуалы, традиции, связанные с моментом удачи на операции?

— Мы оперируем детей с очень тяжелыми заболеваниями, часто когда шанс на успешный исход 50 на 50… Поэтому, в большинстве своем кардиохирурги суеверные люди. Есть своеобразные ритуалы. Верим в Бога, ангелов-хранителей. Иначе никак… Все на грани…

— Чудеса случаются?

— Да. Часто тяжелейшие больные великолепно не только хорошо выдерживают сложную операцию, но и реабилитируются быстрее более здоровых пациентов. Чудо!

Не знаю, чем это можно объяснить, но лучше всего претерпевали операции дети с детдомов. Внешне очень слабые, внутри они очень сильны. А, возможно, им помогают их ангелы-хранители…

— Какие позитивные новости появились в направлении детской хирургии в нашей республике?

— По выживаемости после операций мы догнали Москву. И еще многие федеральные центры детской кардиохирургии. И очень радует, что в последнее время якутяне хотят лечиться у нас, а не выезжают, как раньше, в другие российские города.

— Почувствовали профессионализм.

— И не только. Во-первых, Медцентр Якутии все знают, наши медики за все эти годы спасли очень много человеческих жизней. Уровень доверия к нашему лечебному учреждению, в целом, очень высокий. Во-вторых. в нашем отделении у родителей есть возможность лежать вместе со своими детьми. А это очень важно. У нас такая организация процесса лечения. В-третьих, это гораздо проще. Нет лишних расходов, лишней документальной волокиты. Люди понимают: если в Якутске предоставляют качественные медицинские услуги, зачем куда-то ехать?

— Какие основные проблемы есть сейчас в детской хирургии нашей республики?  

— Хотелось бы расширения. Детей много, а размещение ограничено. Но экстренных берем, даже если нет мест. Договариваемся с другими отделениями и т.д. В Медцентре созданы более лучшие условия, чем во многих других лечебных учреждениях. Руководство страны понимает актуальность развития медицины, поэтому и был запущен соответствующий национальный проект. Ну а мы, как практики, конечно же, всегда хотим большего, ведь это мы напрямую лечим людей, и материальная база тут очень важна.

В данное время мы записываем пациентов на сентябрь-октябрь. Представляете, какая очередь, а некоторым ждать сложно… То есть, наше отделение, наша специализация очень востребованы в республике.

Другая проблема связана с тем, что в нашей республике очень мало детских кардиологов. Особенно эта нехватка чувствуется в улусах. В итоге очень много детей приезжают оттуда непролеченными, неподготовленными.

Мы очень хотим развиваться, оперировать на уровне всей России, даже мира. Наши профессиональные медицинские кадры стремятся к этому. Сделанные в Якутске, в Медцентре операции уже становились событием в медицинском мире. Продолжение следует.

— Вы кандидат медицинских наук. Почему решили идти в науку? Туда случайно не попадают.

— По совету своих старших коллег. И, конечно, хотелось повысить свой профессионализм. Думаю, достиг своей цели. Моя кандидатская диссертация про расширение корня аорты по методу Manouquiar Seybold-Epting внесла свой вклад в науку. После моей защиты в России стали проводить эту операцию.

Но научной деятельностью я сейчас мало занимаюсь. Становление нашего отделения только началось и нужно развиваться, идти в ногу со временем. С этой целью подаем заявки на различные гранты. Например, два года назад выиграли грант Правительства РФ – 70 тысяч на обучение в федеральном центре кардиохирургии.

— Вы, наверное, много чего повидали за период своего труда хирурга. Можете вспомнить какой-нибудь уникальный случай?

— Да, один запомнился особенно. Было дело, лечил мальчика с пулевым ранением в сердце… Деревенский подросток, играясь с пневматическим ружьем, случайно выстрелил себе в грудь. Пуля пробила сердце и застряла внутри… В районной больнице ему зашили рану и остановили кровотечение, но вытаскивать пулю побоялись. Мало ли что…

Когда мальчика привезли к нам, у нас тоже был небольшой ступор. Стоит ли вытаскивать? Какой риск? Я стал обзванивать своих друзей с федеральных клиник кардиохирургии, спрашивал, был ли у кого такой опыт. Но тщетно… Никто с подобным не сталкивался. В итоге решили вытащить пулю, чтобы она не загноилась и не вызвала инфицирование.

— И? Как все прошло?

— Замечательно! Самое приятное – теперь этот мальчик и сам хочет стать врачом.

— Можно сказать, вы создали прецедент! А теперь скажите, как хирург, оперировавший тысячи людей – на чем все-таки держится человеческое здоровье? На каких столпах?

— Как бы банально это ни звучало, но здоровый образ жизни. Движение. Гигиена тела и духа. Что же касается детского здоровья, то оно, конечно, зависит в первую очередь от его родителей.

— Люди, наверное, до сих пор благодарят. Что может быть ценнее для врача?

— Благодарят, даже за самую маленькую помощь и даже по прошествии большого количества времени. Я недавно был в командировке в Вилюйской группе улусов и там умудрился встретить родителей своих маленьких пациентов. Проезжая через Вилюйск встретил двух мам, в Нюрбе еще одну.

Мы чувствуем уважение к своей профессии и это многого стоит. Хочется оправдать, появляется желание стать еще лучше. Ради этого мы, врачи, живем.

— В чем еще долг врача?

— Мы обязательно должны любить своих пациентов, уметь ставить себя на их место. Только тогда мы лекари.